Штирлиц вышел из дома и наткнулся на сук. — Шли бы вы домой, девушки, — сказал Штирлиц, — война все—таки…

Кэт не очень хорошо знала немецкий. Однако Штирлиц в совершенстве владел языком, когда речь шла об этом, он действительно мог зайти очень глубоко, Кэт поняля это минувшей ночью.

Штирлиц склонился над картой. Его неудержимо рвало на Родину.

Приходит Штирлиц к Мюллеру и говорит:
— Знаете, группенфюрер, должен Вам признаться. Я не Штирлиц. Меня зовут Максим Максимович Исаев.
— Вам еще повезло, дружище. Вон Жириновский, оказывается, вообще Эйдельштейн.

Штирлиц знал, что запоминаются только последняя фраза и первый час корпоратива.

Штирлиц долго смотрел в одну точку. Потом перевел взгляд и посмотрел на другую.
«Двоеточие!» — догадался Штирлиц.

В баре за стойкой мужчина в ОЗК смешивал в колбе ядохимикаты. «Новичок!» — подумал Штирлиц.

В Израиле Штирлиц почти сразу провалился, потому что после первого заваривания выбрасывал чайный пакетик.

Сошел снег. Штирлиц сидел у себя в кабинете. Услышав скрежет дерева по асфальту, он подошел к окну и увидел пастора Шлага, возвращающегося из Швейцарии.

— Алло! Штандартенфюрер СС Штирлиц на проводе… Нет, это не приемная рейхсканцелярии, это русское посольство…

— «Хайль Гитлер!» — сказал Штирлиц, входя в кабинет к Мюллеру.
— «Штирлиц, — раздраженно ответил Мюллер, — если Вы не бросите эти кинчевские замашки, я напишу в «Советскую культуру».»

Штирлиц ударил штурмбанфюрера Холтоффа, явившегося к нему по заданию Мюллера, бутылкой водки по затылку. Эсэсовец упал бездыханным.
— Что русскому хорошо, немцу — смерть, — с удовольствием констатировал Штирлиц.

Штирлиц пришел на конспиративную квартиру и достал из под кровати передатчик. Голос за кадром:
— Штирлиц не знал азбуки Морзе, но надеялся, что по радостному попискиванию на родине поймут:
— Задание партии выполнено!

— Штирлиц, говорят, вы человек слова?
— Что вы, Шелленберг, я работаю только на Вас!

В Гестапо Штирлица не любили. Зато как там любили Кэт!

Штирлиц — Вы пользуетесь одеколоном «Красная Москва» — сказал Шеленберг.
Так и Вы курите «Camel» парировал Штирлиц.

Штирлиц решил выйти из партии.
— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться — рассердился Мюллер.

Штирлиц разместил в газетах «Berner Zeitung» и «Berner Rundshchau» объявление: «На Цветочной улице срочно продаётся славянский шкаф вместе с квартирой».
Голос Копеляна за кадром:
— Ещё никогда Штирлиц не был так близок к карьере риэлтора.

Штирлиц переправил в центр немецкий план. План оказался некачественным и совершенно не вставлял.

Штирлиц потерял рацию и его бил озноб. Озноб был радистом и без рации ему было тяжело.